Лопата с вентилятором в действии

Более месяца тому назад на сайте журнала "Директор школы" в разделе "Блоги" я прочитал короткую статью бесконечно уважаемого мною главного редактора этого журнала К.М. Ушакова "Лопата с вентилятором".

Сегодня мне дважды пришлось вспомнить эту статью. 

Первый раз, когда почтовый работник доставил в лицей 6-й номер журнала "Директор школы". По известным причинам я очень ждал этот номер, ведь не каждый день можно увидеть свой портрет на обложке. Стоило мне открыть журнал, как я снова увидел знакомую статью К.М. Ушакова в колонке главного редактора.

Второй раз, когда я узнал, что на городском августовском совещании руководство города планирует "заслушать" учителей, допустивших худшие результаты на ЕГЭ в этом году.

Я не знаю, хватит ли моего авторитета, чтобы убедить организаторов августовского педсовета не делать этого, жизнь покажет, что произойдет.

Чтобы те мои читатели, которые не являются подписчиками журнала "Директор школы" смогли понять, что я имею ввиду я здесь приведу полный текст статьи Константина Михайловича:

Как бывший учитель физики, я хорошо помню, как раньше принимались экзамены: сидит комиссия, если ребенок хороший – доброжелательно слушают все (даже не понимая, потому что две трети комиссии – гуманитарии), если проблемный – комиссия деликатно отворачивается, предоставляя мне необходимую свободу действий, мы же профессионалы, все понимаем, корпоративная солидарность… Форма соблюдена, в итоге все более или менее довольны, привычно, удобно. Хотелось бы это вернуть, но давайте представим себе, что ЕГЭ больше нет. Нет единственного более или менее объективного параметра, по которому можно реально сравниваться и удерживать то, что принято называть «единым образовательным пространством». У меня это не получается. Система уже изменилась, и восстановить былое не удастся, да и вряд ли стоит. Стоит довести ее до ума. Мешает этому естественное сопротивление. Откуда оно исходит? Осмелюсь предположить, что данное изменение в наибольшей степени на деле не устраивает нашу учительскую корпорацию, оно делает нас уязвимыми, как всякое изменение. Кроме того, это изменение требует от педагога новой квалификации, если ее не хватает, то обучение начинает сводиться к натаскиванию. Мы же это уже наблюдали: реформу армии топят военные, реформу полиции (как странно выглядит это слово на бумаге) – полицейские, реформу образования – педагоги. Корпоративный интерес – великая сила.

Кроме того, с ЕГЭ произошло то, что происходит с любым инструментом, в котором решили совместить несколько функций – например, лопату, вентилятор и отвертку. ЕГЭ был создан для возможности сравнивать результаты обучения в различных учебных заведениях, затем к этой функции «прикрутили» функцию оценки профессионализма педагога, учебного заведения, затем это стало критерием качества деятельности муниципальной системы образования, а также губернатора… Инструментов такой универсальности не бывает. Лопата с вентилятором ничего кроме раздражения не вызывает.

На самом деле задачи на мой взгляд следующие:

– не допускать профанации ЕГЭ, просто соблюдая закон.

– непрерывно совершенствовать КИМы,

– не допускать расширения функций ЕГЭ,

– расширять набор инструментов измерения.

Эти задачи представляются вполне посильными, если вспомнить, что мы все-таки смогли повлиять на стандарты.